Титир

«Ах! Слабость жить мечтой, от рока ожидать

Всего, что мыслям льстит, – надеяться, бояться,

От удовольствия и страха трепетать…»

К а р а м з и н

Титир-пастух в жаркий полдень пасёт своё стадо.

– Жарко, однако.

И хоть бы тучка одна нашлась,

А то вообще пусто на небе. И солнце

Прямо на голову светит. Словно по темечку

Щёлкает и говорит ехидно: – Титир, Титир!

Всё равно не достанешь! – Нравится это ему –

Меня из себя выводить. Видно, снова придётся

Терпеть его целый день и ждать, покуда оно

Не сядет за холм.

Когда же ты сядешь за холм?

Хотя, если в принципе, если подумать немного

Своей головой, то ведь тебе не впервой, и ты знаешь,

Коль ничего не случится

(а пока не случалось),

То время так быстро пройдёт, что не заметишь,

Как вечер настанет.

Так-то ведь.

Что за еда у Бавкида?

В прошлый раз он лепёшки спалил. И будут ли дыни?

Как давно я не ел их досыта! Если снова одна,

То это опять издевательство, лучше уж и не дразнить.

Надо было напомнить ему вчера, да забыл.

А теперь уже поздно. Попробуй теперь им скажи,

Сразу услышишь: – Что ты, Титир, опять суетишься?

Боишься всё, что тебе не достанется? Да ради бога,

Возьмёшь себе мой кусок, только прошу, успокойся.

Вот так и скажут и будут очень довольны

Своим превосходством, а между тем, за столом,

Руки тянут не меньше других.

Думал я, Нава

Выше подобных вещей. Но нет. Ужасно видеть,

Как тянет её к таким мужчинам.

А их к ней.

В прошлый вечер, как раз я напротив сидел, Коридон

Сел рядом с тобой и в обычной своей манере

Ненавязчивым тоном завёл с тобой разговор.

Со временем тон его речи стал доверительней как бы.

Мне показалось даже, что делал он это нарочно,

Чтобы, наверное, легче было потом

отъединиться

От основной компании. Вдруг я услышал,

Что он преспокойно

говорит с тобой не о чём ином,

Как о разных любовных позах, да ещё потом рассказал

Такой анекдот, что я не знал, куда мне деваться.

Ты же дурацки ему улыбалась и, больше того,

Было прекрасно видно, что тебе это льстит.

Чуть ли не плохо мне стало.

Как же так? Нава?

Пошлости он тебе говорит, а ты смеёшься!

Ладно, если тебе всё равно, что думаю я,

Так хотя б оглянись вокруг: что люди-то скажут?

Нава, ты ведь не глупая, знаешь отлично сама,

Что они из себя представляют. Даже при мне

Ты как-то с пренебрежением отозвалась о них.

Что ж тебя тянет к ним? Что в них ты находишь?

Вот как подумаю это, так всякий раз возникают

Такие тошные мысли, что прямо хочется выть:

В них она видит м у ж ч и н. Мужиков. Самцов.

Никак не могу я это понять.

И не хочу.

Как же я смогу конкурировать с ними?

Вот если бы случай… Если бы случай свёл меня с ней,

Уж я бы тогда постарался. Я бы тогда что-нибудь

Придумал такое, чтобы она потом никого

Кроме меня не желала.

Ах, Нава!

Как мне всё надоело!

Когда же ты будешь моя?

Где конец моим мукам?

Ведь если мне, как любому другому на этой земле,

Судьбой отпущены радость и мука, то муку

Уже узнал я вполне, а радости кроме тебя

У меня другой и быть не может.

Мысль простая.

Уверен, услышь её Нава сейчас, и ей бы самой

Пришлось согласиться.

Да, Титир, надо держаться,

А главное, что-то придумать, чтоб встретиться с ней

С глазу на глаз и всё объяснить.

Овечки мои

Что-то притихли.

Хэй! Эге-гей!

Голос подайте!

А то я ещё

стану думать бог знает что.

Хором, а ну-ка:

Ме-е-е!

Вот.

Вот так.

Молодцы.

Хорошо.

Ну ладно, хватит.

Ну, хватит, вам говорю!

Тьфу, бестолковые.

Что это?

Что это там?

А ну замолчите!

Кто-то вот в этой роще играет на флейте.

И кто-то смеётся.

(Ну вот, успокоились, кажется, овцы.)

Кто-то третий ещё говорит. А девица, видать,

Как раз смеётся тому, что он говорит.

Ну вот.

Вечер ещё не настал,

а кто-то уже веселится.

Как хорошо играет!

Все вспоминают часто тот вечер, два года

Тому назад. Когда мы скопом купались в речке

И к нам подошёл незнакомый мужчина,

Не сказав ни слова, достал он флейту, уселся

И стал играть, а мы, позабыв про купанье,

Как малые дети – кто на берег вылез, а кто

Оставшись в воде, напевы волшебные слушали.

Кто он был? Откуда? Одет он был хорошо

И держался надменно.

Долго играл он нам, а потом,

Как мы его не просили сыграть еще что-нибудь,

Ушёл,

не попрощавшись.

Мы же, озябшие

И совершенно без сил, разбрелись по домам.

Хорошо, если вдруг это он сейчас там играет,

И если бы мне удалось пригласить его к нам.

Вот бы все тогда удивлялись и говорили друг другу:

Смотри-ка, смотри: с кем это Титир идет сюда?

Они, однако, вроде, уходят.

Вон, голоса их

Подымаются вверх среди сосен по склону холма,

Прямо под солнцем сейчас.

Никак их не видно.

И еле слышно уже. Лишь кто-то басит и басит.

Ага.

Это, значит, флейтист.

Какой густой,

Приятный голос.

Не иначе –

высокий, стройный брюнет,

Полногубый, с уверенной силой во взгляде…

Эх, Нава…

Ну да ладно.

Жизнь все равно хороша. И дальше

Будет лишь лучше. Во всяком случае, нет причин,

Чтоб становиться ей хуже.

Вот уже вечереет.

Воздух приходит в движенье. Странно, что люди

Говорят обычно о ветре, как о чём-то одном:

Мол, ветер дует оттуда. Я же могу отличать

Сразу их несколько. Вот и сейчас чувствую, как

Тянет в затылок прохладой из рощи ольховой

И пахнет острым сырым душком, а справа, с лугов,

Приходит маленький, ласковый ветер, точно

Дыханье цветов полевых, а пахнет он сразу

Сладко и горько. А вон из-за леса, чуть не по небу,

Приходит ветер морской и пахнет он непонятно…

А всех удивительней ветер, который внезапно придет;

Подчас лишь несколько вздохов, что толком и не поймёшь,

Спереди он налетел или сзади возник,

Он ли тронул сосну, или сосна шевельнулась

И воздух толкнула; и так крепко за душу возьмёт

То ли запахом странным, а то каким-нибудь звуком,

Что весь встрепенёшься, замрешь:

Где? Где это было?

И было ли вовсе? А ветра уж нет. И неясно уже,

О том ли ты пробуешь вспомнить, что ветер сказал,

Или сам придумал сейчас. Пытаешься чувство вернуть,

Но в голове получается каша, и ты с досадой

Спрашиваешь себя:

А зачем тебе это?

К чему тебе, Титир, всё это?

Вот такие дела.

Жарко как, однако, и тихо. Слышно, как овцы

Щиплют траву и пчелы жужжат.

Жужжат.

Ну и жужжите себе,

покуда вам не надоест.

Пирка! Пирка! Фиу, псина, проснись!

Ну вот, уж совсем

Не реагирует. (Тоже, небось

вечера ждёт.

Чтоб с кобелями потом вдоль заборов носиться

И лаять на всю округу.)

Пирка, Пирка! Ты слышишь?!

Ну, наконец, обернулась.

Ну?

что смотришь?

Жарко, небось?

Что это?

Что это там за шум?

Вон за теми кустами

Кто-то есть.

Может кто-то сюда идёт?

Подождем.

Посмотрим.

Нет. Никого.

Что ж это было?

А ну-ка, пойдём, заглянем туда.

Что это может быть?

Нет никого.

Показалось мне что ли?

Надо стадо собрать. А то совсем разбрелось.

Разворуют в минуту.

Ну что это там опять?

Звук глухой, будто кто-то на землю упал.

В кустах

Что ли спрятался кто-то?

Пойду ещё раз посмотрю.

Ну и бояка ты, Титир! Что, так и будешь ходить?

Увидел бы кто из знакомых, сказал бы:

На поклон к страху Титир ходит. Лучше уж пусть

Своруют овцу, чем пошло так суетиться.

Нет, вроде, нет никого.

Ну и что теперь делать?

Не стоять же здесь.

Надо стадо идти собирать.

А страх должен сам пройти. Уже не впервые

Со мной такое.

Вечно повод какой

да найдется.

А ну-ка, давай, чтоб совсем страх прошел,

Возьму и резко туда оглянусь.

Оп-ля!

Никого!

Вот так!

И ещё раз!

Ну и ещё один раз.

И ещё…

Фу! Как дурак! Противно,

прямо до тошноты.

Что так и будешь вертеться?

Когда же кончится это?

Ну что там опять?

Кто-то есть.

Точно, там кто-то есть.

Что, страшно, Титир?

Смотри туда, Титир, смотри.

Вот оно!!!

Идёт сюда!

Прямо к овцам!

Пригнулся!!

Прыгнул!!!

Б е ж и т

А-а-а! Помогите!

Коридон: Что ты орёшь?

Титир: Ох, Коридон!...

Коридон: Нава, не видел, не проходила здесь?

Титир: Нет, Коридон,

Не видал.

Коридон, послушай, мне показалось,

Странное дело, будто бы ты крался сейчас в траве

И прыгнуть хотел вон на ту большую овцу.

Коридон: Спятил ты от жары, Титир, совсем обалдел.

Далась мне твоя овца.

Так значит, не видел ты Наву?

Титир: Точно не видел.

Коридон: Хм. Ладно. Потом разберусь с ней.

Пока.

У х о д и т

Тоже мне, деловой! «Потом разберусь с ней».

Хвастун несчастный! Только еще настромился,

А смотрит уже на неё как на что-то своё.

Все они

ведут себя так и, надо признаться,

Не без успеха.

Всё же что-то не видел я,

Чтобы Нава вела себя с ним,

как его любовница.

Тогда почему он сейчас рассердился, как будто

Она его подвела? А то, в самом деле,
Может, пока ты пасёшь здесь овец, Коридон

Добился уже своего?!

Овцы, овцы!!

Проклятые овцы!

Связали меня по рукам и ногам!

А Нава?

Тоже мне хороша!

Сама не бог весть что такое.

А я ещё тут убиваюсь из-за неё,

Переживаю, ревную ко всем подряд, мечтаю в пустую.

Дела нет у тебя, Титир.

Вот что.

Вот и бесишься ты.

Была б у тебя душа

чем-нибудь занята,

Ты бы в чувствах тогда не разбрасывался.

Ты бы тогда

И в любви вёл себя подостойней. Давно ведь

Ты собирался учиться играть на флейте.

А всё лень, матушка-лень.

Точно, займусь я этим.

Вот как надоела мне

вся эта ерунда,

так хочу я

Заняться делом. Посмотрим, Нава, потом,

Что ты скажешь, когда попросят тебя:

– Скучно что-то без Титира. Нава, может, ты сходишь,

Позовешь его к нам, может, он согласится

Сыграть на флейте.

Всё-таки странно, что я заместо

Коридона

увидел бог знает что.

И ясно так,

Как будто на самом деле.

Вечно конфузы с тобой.

Скоро конец. Прохладней становится ветер,

И тени длиннее. И в голове пустота

От усталости. Как утомился я думать

Одно и то же! Изо дня в день! Философ-мудрец

Не думает столько, как я. Однако, я почему-то

Себя не чувствую умным. Впрочем, и не скажу,

Чтоб другие, кого я знаю, были умнее меня.

Если б они были умнее меня, то давно б показали,

Как следует жить, а пока,

по-мне,

они живут глупо.

Пирка, Пирка!

Что ушами шевелишь? Хочешь домой?

Скоро пойдём. Ещё немного побудем здесь и пойдём.

Вон, видишь, Пирка, тень поползла от холма.

Вот как до нас доползёт, так и тронемся в путь.

Что так плохо?

Что такое меня тяготит?

Что именно, толком не знаю.

Знаю лишь, не из-за Навы.

Может быть, Коридон?

Нет,

он не при чем.

Или Бавкид?

Как он недавно сказал мне:

– Дурак ты, Титир, дурак!

Вылитый идиот!

А главное – в том, что сам ты об этом отлично знаешь. –

Как будто и впрямь я что-то такое знаю.

Никогда я так про себя не думал.

Могу поклясться в этом.

Зачем же он так сказал?

На что рассчитывал?

Не может же быть, чтоб ему было просто приятно

Меня обидеть?

С какой это стати?

Да и сам он вроде как будто другом меня называл.

На прошлой неделе, в саду, он мне чашу свою протянул

И говорит: – «Титир, м о й д р у г, выпей это вино

За мое здоровье».

Так и сказал.

Вот и попробуй

Понять всё это. Сегодня с тобой он один,

А завтра другой.

Это не ты, Титир.

Ты если к чему привык, так уж точно, надолго.

Каково там Комату?

Сиди себе в амфоре, никому не обязан.

В дождик – сухо, в жару – прохладно. Без суеты

Думай о чем угодно, к чему душа лежит.

Разве только порой желанье возникнет выйти наружу.

Если там, например, компания соберется;

Может, захочется вместе с ней посидеть, выпить чего-нибудь,

Покричать.

Или захочется вдруг пойти куда-нибудь,

Прогуляться…Тогда, конечно, не то…

Или там,

Женщину привести…Нет, тут, действительно, Титир,

Завидовать нечему.

Эх, Нава, Нава! Вот уж к кому

Не ревную тебя, так это к Комату.

Сегодня выясню точно, чего достиг Коридон.

Если и впрямь ты уже его, то нужно заканчивать.

Пусть увидит она, что я могу не смотреть на неё,

Пить вино, плясать у костра с девицами, и по-мужски

Хохотать над шуткой, на звёзды смотреть не так,

Как смотрят другие. А лучше всего

сразу

И поведу себя с ней таким образом. Пусть

Узнает меня другого. Хотя тогда не понятно,

Как увижу я – что у неё с Коридоном,

Коль перестану её замечать?

Не лучше ль

Подойти к ней просто и прямо спросить у неё:

Что у неё с ним. А потом,

если всё подтвердится,

Взять, пожелать ей счастья и начать вести себя так,

Как я только решил.

Кажется, все очень ясно.

Здорово я придумал!

Теперь абсолютно

Всё по-другому.

Есть, что ждать мне

от вечера!

Ты еще будешь моей,

Нава!

Что носишься, Пирка?

Времени

еще навалом.

Побудем еще здесь.

Давай, посидим, подышим. Куда торопиться?

Вечер ещё впереди. Вся жизнь ещё впереди

У тебя,

Титир.

Солнце садится за холм.

Садится.

Село.

Пора.

Пора, пока не стемнело.

Петроградская сторона, 1988.